Эта необычная история произошла очень давно. В те страшные времена само солнце боялось выйти из-за свинцовых туч, сама луна пряталась в ветвях дремучего леса, лишь изредка бросая бледный луч на пустынную дорогу. Смерть ходила по Земле, с жадностью собирая, словно алмазы, детские души. И казалось, что этот серый, выжженный болью и страданиями мир никогда не приобретет былую красоту цветущих люпиновых полей, алость рассветов и сказочность ночей. Всё живое в тот час замерло в ожидании чуда. Чуда, на которое способны только человеческие руки.
***
…Сначала его все боялись. Худощавая фигура незнакомца, одетая в потёртый кожаный плащ, вызывала недоверие и страх у жителей маленького речного города. Его лицо всегда было закрыто плотной чёрной тканью, и лишь тёмно-карие глаза смотрели с таинственной мечтательностью на проходящих мимо людей. Ничто не ускользало от этого пытливого взгляда. Он следил за каждым движением незнакомых рук, за каждой застенчивой улыбкой, за каждой пролетающей в облаках птицей. И в какой-то момент в бездонной черноте его глаз загорались огни, словно звёзды в ночном небе, и он медленной поступью уходил по лесной тропинке в чащу тёмно-зелёного леса. Через несколько дней после появления загадочного гостя в городе разместился передвижной кукольный театр со сказочными декорациями и весёлой музыкой. Луч надежды и счастья в жестоком средневековом мире. Взрослые и дети восторженно следили за тем, что происходит на маленькой деревянной сцене. Чувственные руки кукольного мастера искусно управляли героями пьес, с аккуратностью переставляя их миниатюрные башмачки, опуская и поднимая украшенные шляпами головы. Тени на сцене приобретали формы порхающих фей, пыхтящих гномов, горбатых колдунов и бесстрашных рыцарей, защищающих прекрасных принцесс. Казалось, что кто-то невидимый наделяет ранимой душой хрупкие кукольные тела. Механические сердца арлекинов начинают бешено стучать в такт нарастающей мелодии, унося своих зрителей в мир несбыточных фантазий и снов. Но если бы вы, мой дорогой читатель, смогли хотя бы на минуту очутиться за тёмными бархатными шторами театра, то вы ни за что на свете не поверили бы своим глазам. Фигура, скрытая ото всех тенями декораций, принадлежала никому иному, как загадочному гостю с тёмно-карими блуждающими глазами. Это его тонкие руки с таким вдохновением управляли жителями фарфорового царства. Это его голос ударялся о стены театра и разбивался на тысячи других голосов. С тех самых пор, как кареглазый странник начал появляться на улицах городов вместе со своим передвижным театром, дети начали называть его «Норвежским сказочником», хотя у него и было своё собственное имя.
***
Грин часто бродил по лесным тропам в поисках того единственного вдохновения, которое спасало его от страшных воспоминаний о войне. Когда-то он был юношей, который крепко сжимал рукоять меча и с замирающим от страха сердцем ждал новой атаки. Опьяняющий скрежет металла, нечеловеческие крики поверженных врагов, распутные гулянья – всё это будоражило умы молодых воинов. С остервенением бросаясь в этот хаос, они даже не замечали, как умирали с безумной улыбкой на устах.
Юность жаждет подвигов и не замечает своей слепоты. И однажды Грину пришлось раскрыть свои затуманенные гордостью глаза. Он увидел, как взрослые мужчины плачут навзрыд, словно маленькие дети, склоняясь над трупами друзей, как женщины падают в лужу крови перед испуганными детьми, как огонь поглощает города, как деревья медленно умирают, превращаясь в обугленные пеньки. Прошло уже несколько лет, кончилась бесполезная война. Но Грину казалось, что она была вечностью. Он, молча, стоял на краю обрыва, ощущая нетерпеливое дыхание смерти. Он до сих пор помнил её уродливое лицо. Хоть тело Грина оставалось юным и крепким, душа его быстро истощалась и старела, превращаясь в дряблого старика.
Получив гроши за свою храбрость, молодой рыцарь отправился в путешествие, которое привело его однажды к порогу ветхой хижины. Здесь жил старый кукольный мастер, ставший для Грина приёмным отцом и мудрым учителем. Обучение шло быстро, и вскоре ловкие руки юноши научились за короткое время создавать любое чудо, которое только мог придумать человек. Мастер умер, оставив в наследство приёмному сыну передвижной театр и свою мисс Шайни – добрую и милую старушку, которая играла во время спектаклей на пианино, весело подмигивая зрителям. С этого и начались волшебные представления «Норвежского сказочника».
Юность жаждет подвигов и не замечает своей слепоты. И однажды Грину пришлось раскрыть свои затуманенные гордостью глаза. Он увидел, как взрослые мужчины плачут навзрыд, словно маленькие дети, склоняясь над трупами друзей, как женщины падают в лужу крови перед испуганными детьми, как огонь поглощает города, как деревья медленно умирают, превращаясь в обугленные пеньки. Прошло уже несколько лет, кончилась бесполезная война. Но Грину казалось, что она была вечностью. Он, молча, стоял на краю обрыва, ощущая нетерпеливое дыхание смерти. Он до сих пор помнил её уродливое лицо. Хоть тело Грина оставалось юным и крепким, душа его быстро истощалась и старела, превращаясь в дряблого старика.
Получив гроши за свою храбрость, молодой рыцарь отправился в путешествие, которое привело его однажды к порогу ветхой хижины. Здесь жил старый кукольный мастер, ставший для Грина приёмным отцом и мудрым учителем. Обучение шло быстро, и вскоре ловкие руки юноши научились за короткое время создавать любое чудо, которое только мог придумать человек. Мастер умер, оставив в наследство приёмному сыну передвижной театр и свою мисс Шайни – добрую и милую старушку, которая играла во время спектаклей на пианино, весело подмигивая зрителям. С этого и начались волшебные представления «Норвежского сказочника».
***
Театр «Норвежского сказочника» побывал в разных краях земли, озаряя ярким лучом света скучную и унылую жизнь полуразрушенных городов. Тепло, которое излучали эти ловкие руки мастера, согревало сердца зрителей, заставляя многих из них плакать. Настолько необычным был этот странный волшебный мир неизвестного творца с тёмно-карими глазами. Но какова же была плата за столь необычный талант сказочника? Многие девушки манили его взглядом, кружась среди цветущих лугов и полей. Многие нежно целовали его в губы, обнимая за сутулые плечи. Но после каждой новой встречи он возвращался один, задумчивый и угрюмый. Однажды мисс Шайни спросила его:
-Мальчик мой, да ты, наверное, болен?
-Нет, мисс Шайни, я безнадежен. Все их мечты разбиваются о моё каменное сердце. Но как бы я ни хотел их полюбить, я не могу этого сделать, - с грустью отвечал Грин и запирался на целый день в своей мастерской. И ещё долго после этого можно было слышать звуки музыки, рождаемой ударами сильных гибких пальцев о черно-белые клавиши.
Одним солнечным зимним утром юноша вышел из мастерской вместе со свёртком в руках. Положив его перед дремлющей старушкой, Грин ушёл в лес, что-то насвистывая себе под нос. В свёртке лежала фарфоровая кукла – одно из самых прекрасных созданий его театра. Офелия – принцесса с длинными золотистыми волосами и пухлыми аккуратными губками, застывшими в мечтательной улыбке. Она стала его музой, его вдохновением. Часто Грин сажал голубоглазую красавицу на крышку пианино и долго играл для неё, не отводя взгляда от милого личика. Так родилась ещё одна легенда о девушке, душа которой после смерти превращалась в волшебницу-фею. Её переливающиеся цветами радуги крылья всегда вызывали искренний восторг у маленьких детей и самого сказочника. Он думал, что создал нечто прекрасное и неповторимое, чего бы никогда не смогла создать природа. К сожалению, юноша не знал, насколько он тогда ошибался. Достаточно было лишь немного поискать.
-Мальчик мой, да ты, наверное, болен?
-Нет, мисс Шайни, я безнадежен. Все их мечты разбиваются о моё каменное сердце. Но как бы я ни хотел их полюбить, я не могу этого сделать, - с грустью отвечал Грин и запирался на целый день в своей мастерской. И ещё долго после этого можно было слышать звуки музыки, рождаемой ударами сильных гибких пальцев о черно-белые клавиши.
Одним солнечным зимним утром юноша вышел из мастерской вместе со свёртком в руках. Положив его перед дремлющей старушкой, Грин ушёл в лес, что-то насвистывая себе под нос. В свёртке лежала фарфоровая кукла – одно из самых прекрасных созданий его театра. Офелия – принцесса с длинными золотистыми волосами и пухлыми аккуратными губками, застывшими в мечтательной улыбке. Она стала его музой, его вдохновением. Часто Грин сажал голубоглазую красавицу на крышку пианино и долго играл для неё, не отводя взгляда от милого личика. Так родилась ещё одна легенда о девушке, душа которой после смерти превращалась в волшебницу-фею. Её переливающиеся цветами радуги крылья всегда вызывали искренний восторг у маленьких детей и самого сказочника. Он думал, что создал нечто прекрасное и неповторимое, чего бы никогда не смогла создать природа. К сожалению, юноша не знал, насколько он тогда ошибался. Достаточно было лишь немного поискать.
***
За днями летели недели, за неделями месяцы и годы. А Грин без устали работал над новыми пьесами, не давая покоя мисс Шайни. Изящнее становились движения его кукол, поразительнее трюки, ярче декорации и виртуознее музыка. Всё расцветало и росло. Всё, кроме его собственного засыпающего сердца. Но однажды и ему пришлось проснуться.
Это был обычный июльский вечер. Один из тех летних вечеров, когда вместо ночи наступают длинные сумерки. Сняв ботинки, Грин медленно шёл по мокрому песку. Время от времени его босые ноги окутывали набегающие волны, делясь своей приятной прохладой. Вдруг он увидел, что в нескольких шагах от него на большом гладком камне сидит миниатюрная девушка, расчесывающая свои длинные белокурые волосы. В её лазурных глазах отражалось вечернее небо и зажигающиеся на небе бледные звезды. Но стоило юноше подойти чуть ближе, как она резко повернула к нему своё нахмуренное личико. В её глазах отражалась холодная ненависть, колкая и пугающая. Словно русалка, девушка быстро нырнула в прозрачную воду и скрылась в тени высоких скал, оставив на гладком камне свой гребень, украшенный разноцветными камушками. Грин почувствовал, как дрожат его колени, а сердце бешено стучит, будто кто-то завёл его механическим ключом. Это была она. Офелия. Его ожившая маленькая кукла с нежной бледной кожей и длинными волнистыми волосами. Нет. Этого не может быть. Он резко сорвался с места и побежал босиком по колючей траве к своему театру, прихватив с собой гребень. Мисс Шайни уже накрывала на стол. Вид юноши её сильно напугал. Его пылающие щеки и горящие глаза говорили о сильном перевозбуждении.
-Что случилось, мой мальчик? Впервые вижу тебя таким.
- О, если бы вы могли видеть то, что видел я на берегу. Сегодня я понял, что так не могу перехитрить природу. Даже самый лучший мастер в мире не способен создать куклу прекраснее той, которую я сегодня встретил.
-Неужели, юный Грин снова вернулся к жизни, - рассмеялась старуха.
Лицо его изменилось. Глаза опустились. Он сделал глубокий вздох.
-Я даже не знаю, кто она. У меня есть только это, - он разжал пальцы, на ладони его показался гребень, украшенный драгоценными камнями.
Мисс Шайни закрыла рукой рот и медленно села.
- Из всех милых и красивых девушек этого города, ты выбрал Рей, дочку пропавшего несколько лет назад безумного капитана. Говорят, с тех пор, как исчез её отец, она ни с кем не разговаривает. Сидит себе на берегу да расчесывает свои шелковистые волосы. Говорят, что она самая настоящая ведьма.
- Неправда! – Грин сильно ударил по столу. – Это ложь!
- Мальчик мой, не связывайся с ней. Я боюсь, эта любовь погубит тебя.
Огонь вспыхнул в тёмно-карих глазах. Казалось, он готов испепелить взглядом целый город. Не сказав ни слова, он встал из-за стола и ушёл, аккуратно прикрыв дверь.
В течение нескольких дней он приходил на пустынный пляж, но девушка снова и снова ускользала от него, бросая обиженно-испуганный взгляд. Он был в отчаянии. Начался сезон представлений, которые отнимали у Грина все силы. Бессонные ночи превращали его в призрака, блуждающего среди вековых дубов. Но вот однажды среди толпы беспечных детей, среди сотен сияющих глаз он заметил её глаза, лазурные печальные глаза, которые с восторгом маленького ребёнка наблюдали за спектаклем. И как раньше он не замечал её? Волосы Рей были убраны в две косички. Детское синее платье чудесно смотрелось на её миниатюрном теле. Она была похожа на маленькую девочку, что делало её незаметной. Она боялась, что кто-нибудь её узнает, что над ней начнут смеяться и забрасывать камнями, как всегда это делала дворовая ребятня. И всё же она приходила на каждый спектакль. Плакала и смеялась вместе с детьми, а потом растворялась в сумерках ночного города. Рей боялась людей. Боялась того зла, которое сидело в их сердцах. Ведь её ненавидели лишь за то, что она молчала, за то, что она продолжала верить в спасение своего отца. Девушка давно перестала верить в добрых людей. Для неё они стали мифом, легендой наподобие тех, что сочинял кукольный мастер. Всё это красивый обман, который успокаивает израненные души. Но и она ошибалась.
Это был обычный июльский вечер. Один из тех летних вечеров, когда вместо ночи наступают длинные сумерки. Сняв ботинки, Грин медленно шёл по мокрому песку. Время от времени его босые ноги окутывали набегающие волны, делясь своей приятной прохладой. Вдруг он увидел, что в нескольких шагах от него на большом гладком камне сидит миниатюрная девушка, расчесывающая свои длинные белокурые волосы. В её лазурных глазах отражалось вечернее небо и зажигающиеся на небе бледные звезды. Но стоило юноше подойти чуть ближе, как она резко повернула к нему своё нахмуренное личико. В её глазах отражалась холодная ненависть, колкая и пугающая. Словно русалка, девушка быстро нырнула в прозрачную воду и скрылась в тени высоких скал, оставив на гладком камне свой гребень, украшенный разноцветными камушками. Грин почувствовал, как дрожат его колени, а сердце бешено стучит, будто кто-то завёл его механическим ключом. Это была она. Офелия. Его ожившая маленькая кукла с нежной бледной кожей и длинными волнистыми волосами. Нет. Этого не может быть. Он резко сорвался с места и побежал босиком по колючей траве к своему театру, прихватив с собой гребень. Мисс Шайни уже накрывала на стол. Вид юноши её сильно напугал. Его пылающие щеки и горящие глаза говорили о сильном перевозбуждении.
-Что случилось, мой мальчик? Впервые вижу тебя таким.
- О, если бы вы могли видеть то, что видел я на берегу. Сегодня я понял, что так не могу перехитрить природу. Даже самый лучший мастер в мире не способен создать куклу прекраснее той, которую я сегодня встретил.
-Неужели, юный Грин снова вернулся к жизни, - рассмеялась старуха.
Лицо его изменилось. Глаза опустились. Он сделал глубокий вздох.
-Я даже не знаю, кто она. У меня есть только это, - он разжал пальцы, на ладони его показался гребень, украшенный драгоценными камнями.
Мисс Шайни закрыла рукой рот и медленно села.
- Из всех милых и красивых девушек этого города, ты выбрал Рей, дочку пропавшего несколько лет назад безумного капитана. Говорят, с тех пор, как исчез её отец, она ни с кем не разговаривает. Сидит себе на берегу да расчесывает свои шелковистые волосы. Говорят, что она самая настоящая ведьма.
- Неправда! – Грин сильно ударил по столу. – Это ложь!
- Мальчик мой, не связывайся с ней. Я боюсь, эта любовь погубит тебя.
Огонь вспыхнул в тёмно-карих глазах. Казалось, он готов испепелить взглядом целый город. Не сказав ни слова, он встал из-за стола и ушёл, аккуратно прикрыв дверь.
В течение нескольких дней он приходил на пустынный пляж, но девушка снова и снова ускользала от него, бросая обиженно-испуганный взгляд. Он был в отчаянии. Начался сезон представлений, которые отнимали у Грина все силы. Бессонные ночи превращали его в призрака, блуждающего среди вековых дубов. Но вот однажды среди толпы беспечных детей, среди сотен сияющих глаз он заметил её глаза, лазурные печальные глаза, которые с восторгом маленького ребёнка наблюдали за спектаклем. И как раньше он не замечал её? Волосы Рей были убраны в две косички. Детское синее платье чудесно смотрелось на её миниатюрном теле. Она была похожа на маленькую девочку, что делало её незаметной. Она боялась, что кто-нибудь её узнает, что над ней начнут смеяться и забрасывать камнями, как всегда это делала дворовая ребятня. И всё же она приходила на каждый спектакль. Плакала и смеялась вместе с детьми, а потом растворялась в сумерках ночного города. Рей боялась людей. Боялась того зла, которое сидело в их сердцах. Ведь её ненавидели лишь за то, что она молчала, за то, что она продолжала верить в спасение своего отца. Девушка давно перестала верить в добрых людей. Для неё они стали мифом, легендой наподобие тех, что сочинял кукольный мастер. Всё это красивый обман, который успокаивает израненные души. Но и она ошибалась.
***
Закончилось последнее представление. Погас свет, и зрители начали медленно расходиться по домам. Её синее бархатное платье показалось в дверном проёме. Грин бросился за ней. «Я не потеряю её на этот раз. Только не сейчас»,- вертелось в его голове. Рей быстро шла по улице, ускоряя шаг. Заметив погоню, она испугалась. Неужели, её снова хотят избить? За что? Некуда деваться. Остаётся лишь один выход – бежать к обрыву. Её фигурка юркнула в чащу леса, скрывшись от посторонних глаз. Еловые ветки били Грина по лицу, сдирая до крови кожу. А он из последних сил старался не потерять из виду это бархатное платье. И вдруг Рей исчезла. Словно обезумевший пёс, Грин метался по поляне, с отчаянием оглядываясь кругом. Шум моря привлек его внимание. Он раздвинул колючие ветки кустов и увидел её. Рей стояла на краю обрыва, не решаясь шагнуть вперед. Плечи её дрожали, а по щекам неудержимо текли прозрачные слезы. Он сделал шаг ей навстречу и протянул гребень, который она оставила на камне в их первую встречу. Но не успела она вытянуть свою руку, как он быстрым движением притянул её к себе и обнял. И столько тепла было в его объятиях, что ей ещё сильнее захотелось плакать. Это его руки сотворили для неё столько чудес, его руки дарили надежду и теперь защищали её ото всех. Ветер развевал её золотистые волосы. Над миниатюрным телом девушки склонилась худощавая высокая фигура. Что-то горело в груди кукольного мастера, что-то ломало внутри него каменные стены. Наконец, в его объятиях хранилось то самое единственное чудо, которое не смогли сотворить его руки.
J.F.
J.F.